Ислам – наиболее быстро распространяющаяся религия в Америке, но за ней по-прежнему сохраняется образ «иной» веры
Шел 1989 год, недавно разрушена Берлинская стена. В то время я был молодым американцем филиппинского происхождения, приверженным культуре андерграунда и интенсивной жизни Берлина. Находясь в Германии, я часто проводил время в компании моих курдских и турецких друзей. Их легкий характер и взгляд на жизнь с юмором казались мне освежающими и как-то странно знакомыми. Они мало чем отличались от моих афро-американских и латиноамериканских товарищей, в компании которых я вырос.
Однажды вечером мы зашли в ресторан в районе Берлина Крузберг. Мои друзья считали, что это – хорошее место, поскольку здесь обедает большое количество турок. Пока мы ждали, мои глаза бродили по ресторану. Там было несколько семей со множеством детей. Некоторые из женщин были одеты по немецкой моде, а некоторые носили одежду, в которой я узнал типичный наряд турецкой женщины: большие узорчатые платки над чистыми и ненакрашенными лицами, свободные блузки с длинными рукавами и длинные юбки. В таком виде они выглядели респектабельно и традиционно. В этой части Берлина не было ничего особенного, но вдруг мой взгляд привлекла женщина, находившаяся в компании двух других, каждая из которых была одета на турецкий манер. Черты этой женщины были настолько «арийскими», что, несмотря на то, что ее волосы были покрыты, глядя на ее светлые брови и ресницы, я мог понять, что она – блондинка. Ее кожа цвета алебастра была настолько тонкой, что под ней можно было различить вены, а ее глаза были светло-голубыми. Я не ожидал увидеть мусульманку с такой внешностью.
Я не осознавал, что пристально смотрел, даже таращил глаза на нее. Согласно исламской культуре, это считается непристойным. Я был выведен из состояния транса толчком локтя одного из моих товарищей. «Эй, парень! Что ты делаешь? Ты не должен так пялиться, особенно – на женщину…» По-прежнему изумленный, я окончательно испортил ситуацию, бездумно произнеся громким голосом: «Но она – белая!» На нас обернулся весь ресторан. Мои друзья, очень смущенные, пытались за меня извиниться по-турецки, выводя меня через переднюю дверь на улицу. «Что случилось с тобой, парень? Ты сошел с ума или что?»
До этих пор я не осознавал, насколько тесно национальная принадлежность ассоциируется с Исламом. Выращенный в городской среде в Окленде, в Калифорнии, я подсознательно считал, что Ислам – религия «не-белых».
На кораблях в цепях
«О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы познавали друг друга» (Св. Коран, 49:13)
Брат Кадир Абу аль-Амин – Имам Центра Мусульманского Сообщества в Сан-Франциско. Сильный и коренастый афро-американец южного происхождения, Имам аль-Амин говорит с властями не только исходя из своего личного изучения Корана и Ислама, но также – из огромного количества своих «уличных» знаний.
«Для того, чтобы изучить вопрос расового состава Ислама здесь, в Америке, вы должны посмотреть на историю рабства. Ислам приплыл сюда на кораблях с рабами, - говорит Имам аль-Амин. - Даже невзирая на то, что религиозная практика Ислама была запрещена рабам Юга, его элементы сохранились как часть нашей устной традиции».
Помимо этих корней, развивались ранние движения, такие как Марокканский Научный Орден 1920 годов, основанный Нобл Дрю Али. Призыв Али к достоинству и экономической независимости имел сильное влияние на афро-американцев в период расовой дискриминации. Эти учения, наряду с учениями черного националиста Маркуса Гарвея, имели сильное влияние на следующее поколение афро-американских мусульман.
Причастность Имама аль-Амина к Исламу, как и у многих афро-американских мусульман, началась в «Нации Ислама», возглавляемой ее харизматическим основателем Элиджем Мухаммадом. Доктрина «Нации» была хорошо известна своим расовым компонентом. Белые считались генетическими мутантами, лишенными не только цвета кожи, но и морали.
Эта была доктрина «белого дьявола», шокировавшая и терроризировавшая Америку, несмотря на тот факт, что в этом движении было много и позитивных элементов. Эта перевернутая психология была средством «вытряхнуть» афро-американцев из их внутреннего состояния угнетенности. Имам аль-Амин объясняет: «Белые возвели себя на пьедестал, практически приписав себе священный статус, и многие из нас «купились» на это, сознательно или подсознательно. Мы должны были услышать звонок будильника, чтобы пробудиться от этого ночного кошмара».
Ко времени смерти Элиджа Мухаммада в 1975 году «Нация Ислама» основала более 76 отделений по всей Америке, число членов которых насчитывало, по оценкам, около 100.000. Руководство «Нацией» было с соблюдением церемониала передано выбранному сыну Элиджа – Варису Дину Мухаммаду. Почти одновременно с этим В.Д. Мухаммад начал распускать «Нацию» по мере того, как он стал привлекать ее членов к практике ахли сунна валь джамаа (суннитов).
Сегодня афро-американцы составляют более 40% мусульман в Америке, общее число которых по оценкам составляет от 6 до 8 миллионов. Они являются крупнейшей расовой группой. Это движение в сторону Ислама в его истинном понимании, однако, не было полностью принято всеми членами.
К ранним 1980 годам, недовольный в то время и неоднозначный сейчас, Луис Фаррахан реорганизовал «Нацию Ислама» и вернул ее контингент назад к учению Элиджа Мухаммада. Два лагеря долгое время были враждебными друг к другу, но, как подчеркивают лидеры обоих, между ними не было пролито ни одной капли крови на протяжении всех лет этого разделения. Несогласие оставалось на риторическом и теологическом уровне, и обе фракции были, тем не менее, сфокусированы на достижении общей цели – усиления афро-американского сообщества.
Американская Хиджра
Ислам был важной частью африканского наследия темнокожих американцев. Но, по мере того как росло число иммигрантов, становилось очевидным, что Ислам с тем же успехом принадлежит и другой группе американцев. Начиная с 1878 и до 1924 года, в Америку вливалась волна иммигрантов из региона, называемого в то время Великой Сирией. Эти сирийские, иорданские и ливанские иммигранты были большей частью необразованными рабочими. Большое число этих разочарованных иммигрантов вернулось обратно на родину, но те, кто остались, хотя и страдали от изоляции, как-то ухитрились основать исламские сообщества. Анклавы в таких местах, как Иова и северная Дакота, развивались. Мусульмане собирались в домах и арендованных помещениях. Позднее такие анклавы стали развиваться в Детройте, Питтсбурге и Индиане, но этот рост почти остановился в 1924 году из-за закона об «азиатах» (арабы были отнесены к «азиатам») и закона Джонсона-Рида об иммиграции, которые свели поток иммигрантов-«азиатов» (включая арабов) к тоненькой струйке.
Америка не видела значительной волны мусульманских иммигрантов до 1948 года, когда первые палестинские беженцы прибыли туда после создания Израиля. С принятием в 1952 году закона МакКаррена-Уолтера и проведением в 1965 году основной иммиграционной реформы численность мусульман-иммигрантов продолжила свой рост. Американцы-мусульмане, происходящие из Африки, Ближнего Востока и Южной Азии, сформировали значительные сообщества по всей стране, но после 11 сентября эта социальная фабрика находится под серьезной угрозой сворачивания.
Международный крестовый поход
«Мы должны хорошо знать нашу тень, иначе есть большая вероятность бросить свою тень на других» (Карл Юнг)
Из текущего очерка по расовой структуре Ислама очевидно, что Ислам рассматривался как некая «не-белая» религия. Одна из причин этого – в том, что Ислам развивался в Америке благодаря «не-белым» сообществам. Но добавьте к этому культурное и родовое европейское происхождение белых американцев. Во время крестовых походов Европа практически идентифицировала себя как противницу Ислама.
Как объясняет знаменитый британский теолог и историк Карен Армстронг, «западное непонимание Ислама во многом обусловлено глубоким культурным предрассудком, развивавшимся во время крестовых походов. Мы имеем привычку проецировать свои собственные недостатки на Ислам».
Благодаря нынешнему лексикону, содержащему упоминания о внушающих ужас бурках, фанатичной ненависти к женщинам, одноглазых клерикалах, трудно вспомнить то время, когда Ислам представлялся, напротив, культивировавшим сексуальную чувственность. «Сегодня, когда многие люди на Западе пытаются забыть о сексуальном угнетении в своем христианском прошлом, мы говорим о том, что Ислам – религия сексуального угнетения».
Сексуальное угнетение – всего лишь одна проблема, проектируемая Западом на Ислам. Другой проблемой является классовое неравенство. Армстронг продолжает: «В период средневековья, когда Европа была чрезвычайно иерархичной, мы ругали Ислам за то, что он предоставляет слишком много полномочий рабам и женщинам. Сегодня мы отбросили это и ругаем Ислам за то, что он угнетает женщин. Мы вновь перевернули наш старый стереотип, не потому, что узнали об Исламе что-то новое, а потому, что в нашу культурную привычку входит противопоставление Ислама нашему обществу».
Эти культурные проекции остаются сегодня господствующей тенденцией в СМИ. Ударение всегда делается на наиболее экстремальные, хотя и относительно небольшие, фракции исламского мира. Мусульмане часто изображаются как радикально настроенные, агрессивные и фанатичные.
Круговорот и познание
В то время как Ислам продолжает свое развитие, привезенный в США афро-американцами и иммигрантами из арабских стран и юго-восточной Азии, мы с удивлением обнаруживаем, что Ислам также проник в сердца многих белых американцев. В период 60-х многие искали смысл человеческого существования, выходя за пределы западной парадигмы. Наряду с гуру, семинарами Движения потенциала человека и Трансцендентной медитацией большое количество «искателей истины» было привлечено Суфизмом – практикой духовного совершенствования в Исламе.
Суфийские сообщества существовали в Америке с 1910 года, но именно в 60-е они стали заметны. 70-е годы ознаменовались появлением нескольких шейхов (учителей) исламских суфийских тарикатов. Это закрепило присутствие суфиев в Америке. Популярность суфизма, благодаря его принципам и практике поклонения, с того времени была очень высока.
Большинство суфиев в Америке – белые. Шейх Рашид Патч объясняет: «Появление суфизма в Америке первоначально было «академическим». На этой сравнительно ранней стадии развития суфизма в этой части земного шара лишь достаточно привилегированные люди могли пойти в колледж или поехать в исламские страны, где он практиковался».
Рашид, бывший американский морской пехотинец, обратившийся в Ислам, имеет ирландское происхождение. Постоянная улыбка на его лице и сердечный смех – практически «фирменный знак» суфиев. Далеко не являясь экстремистом, Рашид, подобно многим мусульманам, участвует в различных движениях по межконфессиональному диалогу и остается преданным делу мира.
Однако Шейх Патч говорит нехарактерным для него сухим тоном, затрагивая тему событий со времен 11 сентября. «Расовая классификация – это безумие. Почему никто не осудил белых после взрыва в Оклахома-сити? Большинство американцев даже не имеют четкого представления о том, кто такой мусульманин, а «араб» - недостаточно ясное слово. «Арабом» может быть кто угодно!»
Шейх Патч продолжает: «Я помню, что в годы моей молодости католицизм считался «национальным». Это стало большой проблемой во время избрания Президента Джона Ф. Кеннеди. Когда в 50-х, мне было 9 лет, я помню, как в меня стрелял член Ку-Клукс-Клана. Для них я и моя семья были «не-белыми». Мы были кем-то другим, и то же самое случилось с католиками. Звучит ненормально, не так ли? Что ж, у расизма и фанатизма и не должно быть много общего с рассудком».
Бог – один, голосов много
После событий 11 сентября большинство американцев оказалось в затруднении. Почему кто-то напал на нас? Кто эти люди?
В поисках ответа многие американцы набросились на легко доступные объедки, предоставленные им средствами массовой информации. «Ислам – религия, основанная на войне и агрессии», «мусульмане – противники всего того, на чем стоит Америка», «исламский мир ненавидит Америку». Однако действительность состоит в другом. Ислам – наиболее разнообразная по национальному составу, культуре и идеологии религия в мире. Кроме того, факт состоит в том, что Ислам – вполне современный элемент американского общества и американской культуры. Он по-прежнему является наиболее быстро растущей религией во всем мире и в Америке, даже после событий 11 сентября.
«За мой короткий период жизни я видел разную степень воздействия Ислама на американскую культуру, - говорит Имам аль-Амин. - Америка не может больше считать лишь Иудаизм и Христианство своими основными религиями. Ислам должен быть включен в этот список, и его ценность необходимо признать. Америка должна уважать свое собственное разнообразие».
Рассел Реза-Халид Гонзага