В нашей стране никого не оставил равнодушным «странный переворот» в Турции. Популярность этой страны в России так велика, что люди с жадностью ловили каждое мнение информагентств и соцсетей.
Ещё не было доподлинно известно ни кто возглавляет мятеж, ни чего удалось добиться бунтовщикам, ни как реагирует на переворот население, ни какие военные части перешли на сторону восставших, а какие помогают президенту подавлять переворот, – не было известно, по сути, вообще ничего, а в соцсетях уже появились толпы людей, уверенных в том, что они всё это знают.
Источником знаний для них были: а) опыт прошлых событий, смутно напоминавших нынешние; б) внутреннее чутьё. На этом хрупком фундаменте одни решили, что «силы разума и порядка в лице турецких военных решили остановить исламизацию страны и сейчас легко свергнут всем надоевшего Эрдогана», а другие – что «Запад берёт под контроль страну, посмевшую помириться с Россией»; третьи же были уверены, что это завершение мести Путина за сбитый самолет…
Как отмечает один из участников соцсетей, «фобии, мании и «новости», основанные на случайно распространившихся по лентам постах в «Фейсбуке», в каждой голове создавали свой, уникальный психоз... Все как будто бы забыли о том, что могут ошибаться, старательно раскидывая по Интернету многочисленные свидетельства своей недалёкости. С какой-то стати множество людей решили, что все знают о противоборствующих сторонах, и начали без спросу раскидываться своими симпатиями и антипатиями. Вот это самое поразительное – они все кинулись высказываться «по теме», когда их даже никто не заставлял, не спрашивал, никто не вынуждал их отвечать! Люди, натурально, называли столицей Турции Стамбул, но при этом считали себя экспертами в теме!»
С целью разобраться в деталях турецких событий мы обратились за комментариями к специалистам.
Эксперт по Среднему Востоку и Центральной Азии, востоковед Александр Князев рассказал о причинах военного мятежа в Турции, о последствиях неудавшегося переворота для России.
По словам политолога, не следует однозначно утверждать об американском следе в турецких событиях, несмотря на то, что в вооружённых силах страны достаточно сильно влияние структур проживающего в США общественного деятеля Фетхуллаха Гюлена. Американцы стоят за Гюленом ровно настолько, насколько они стоят за Эрдоганом, считает Князев, отмечая бессмысленность поисков критически важного внешнего влияния. Причины произошедшего, по мнению эксперта, кроются прежде всего в несоответствии внутренней политики Турции запросам общества.
Князев характеризует Турцию как очень неоднородное по своей структуре общество, существующее на множестве разломов: этнических, религиозных, культурных. При этом политолог напоминает, что предыдущие случаи вмешательства военных в политику страны происходили именно в периоды, когда возникали некие угрозы хаоса, нестабильности и угрозы самому существованию Турецкой республики, и нынешняя попытка переворота в этом смысле ничем не особенна, она просто продолжает ту прежнюю традицию.
«Независимо от результатов, попытка военного переворота в Турции показывает мощный раскол в турецкой элите. Это противостояние между, условно говоря, сторонниками светского пути, представленными в большой части генералитетом и офицерством, и сторонниками халифата, которых представляет Эрдоган», – отмечает эксперт.
Этим расколом, по словам Князева, объясняются действия Эрдогана по смене кадров в вооружённых силах. В 2007–2011 годах было сфабриковано громкое дело «Эргенекона», когда под видом борьбы с неким антигосударственным заговором прошла кадровая чистка в армейских и других силовых структурах. Любопытно, что политолог-историк Мехмет Перинчек обвинил в инициировании дела «Эргенекона» США: «Дело "Эргенекона" – это тщательно спланированная США операция против турецких патриотов, тех патриотов Турции, которые настроены антиамерикански».
«Эрдоган сделал ставку на Национальную разведывательную организацию Турции (MIT), в просторечье "Истихбарат", "разведка"», – утверждает эксперт. Он отмечает, что ведомство было резко усилено, штат наполнен сторонниками главы Турции, и все эти годы «Истихбарат» и армия конкурировали между собой.
«Однако, – констатирует Князев, – в военной элите оказалась сильна антирелигиозная составляющая: Эрдоган смог заменить большую часть высшего руководства армии на уровне генералов, но остались полковники. Переформатировать всю армию турецкий лидер был не в состоянии. При этом с прошлого года потребность в вооружённых силах стала особенно сильной: в стране идёт непрекращающаяся война с курдскими движениями, попытки вмешательства в Сирию со стороны Турции тоже требуют армейского ресурса».
«В этой ситуации ожидаемые репрессии в отношении заговорщиков крайне негативно отразятся и на состоянии безопасности в стране, и на возможностях её развития в последующем, – считает политолог. – Это, во-первых, ослабит армию и даст шанс курдским военизированным группировкам на усиление своего влияния, а с другой стороны, это будет вызывать ещё большее недовольство в вооружённых силах». По словам Князева, «такие чисто карательные и репрессивные меры могут дать какой-то краткосрочный эффект, но они никогда не дадут продолжительного эффекта».
Затрагивая вопрос вероятности смены внешнеполитического курса Турции в свете прошедших событий, политолог отмечает слабую связь внешней политики страны с внутриполитическими переменами. «Среди всего разнообразия турецких политических сил нет таких, кто, гипотетически придя к власти, осуществил бы в турецкой политике свой "поворот на Восток" или "на Север", подобное априори исключено», – уверен Князев.
Предлагаем вниманию читателей интервью с заместителем директора НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачёва Евгением Бахревским.
– По итогам неудавшегося мятежа в Турции выяснилось, что к его организации причастны отставные военные страны. Как так получилось, что отставники обладают такими возможностями и влиянием в военной среде? И от кого ещё можно ожидать вооружённых выступлений против действующей власти?
– Пока рано говорить о том, кто действительно был организатором этого мятежа. До сих пор продолжаются аресты, причём арестованы 34 генерала, включая нескольких действующих командиров высшего ранга. Некоторая кастовость, которая до последнего времени была свойственна турецкой армии, проявляется, в частности, в том, что недавно ушедшие в отставку военачальники сохраняют в армии большой авторитет и могут влиять на ситуацию.
Боевые действия против действующей власти в Турции идут многие десятилетия, и началось это даже раньше создания в 1978 году Партии рабочих Курдистана. В основном к вооружённой борьбе прибегают левацкие группировки, и не только курдские. Полагаю, на этот процесс неудавшийся переворот особого влияния не окажет. После военных переворотов 1971 и 1980 гг. репрессии против курдских боевиков всегда усиливались.
– Что побудило мятежников к выступлению именно сейчас? Есть версии, что во второй половине лета ожидалась большая чистка в турецких вооружённых силах. Не спешка ли в подготовке акции стала причиной неудач путчистов?
– Вероятно, у мятежников появились возможности камуфлировать подготовку к перевороту в условиях военных действий на Юго-Востоке страны и активности в приграничной зоне с Сирией и Ираком. Ход переворота выглядит немного нелепо, но, полагаю, у нас смазанная картина. Вероятнее всего, путчистов постигла неудача в самом начале их выступления: им не удалось арестовать или уничтожить руководство страны. После этого всё пошло кувырком. Что же тут скажешь: соответствующего опыта у них не было, а тактику и приёмы переворотов в военных академиях, по-видимому, не изучают, даже в турецких.
– В отличие от предыдущих вмешательств армии в государственные дела, последний мятеж характеризуется отсутствием единства в рядах военных. С чем это связано? Насколько изменился командный состав турецких вооружённых сил при Эрдогане?
– Опять же, полагаю, мы не видим всей картины. Вероятно, часть генералов, уже ночью в телеэфире проклявших путчистов, могла занять совсем иную позицию, если бы события развивались иначе.
Командный состав при Эрдогане изменился сильно, но это всё ещё кадры, воспитанные на идеях Ататюрка. Молодые офицеры с выраженным мусульманским сознанием, появившиеся в турецкой армии в начале 2000-х, пока не дослужились до генеральских чинов.
– В качестве ответных мер руководства страны ожидается усиление борьбы с радикальными группировками. Будет ли Эрдоган бороться со всеми видами экстремизма или ограничится только курдским и гюленовским?
– Полагаю, Эрдоган в рамках устранения последствий неудавшегося мятежа будет зачищать всех своих врагов без разбора. Словами «экстремист» и особенно «террорист» ныне принято называть всех, кто тебе не нравится. Это так не только в Турции, но и по всему миру. Мне всегда печально наблюдать размывание смысла слов, а особенно столь серьёзных понятий.
– В каком направлении будут теперь развиваться российско-турецкие взаимоотношения? Турция нам станет ближе? Как отразится данное обстоятельство на ситуации в Сирии?
– Полагаю, сложившаяся ситуация будет использована обеими сторонами для активизации сотрудничества, так как оно действительно необходимо и России, и особенно Турции. При этом возврата к ситуации 23 ноября 2015 года не произойдёт, будет вырабатываться новая формула, устраивающая всех.
Надеюсь, прежде всего этот процесс коснётся ситуации в Сирии. Надеюсь, руководство Турции осознало, что не просто терпит поражение в этом противостоянии. «Сирия» в худшем смысле этого слова, то есть религиозный радикализм, гражданская война, террор, диверсии и т.д., постепенно перебралась в Турцию и здесь обосновывается. Полагаю, руководству Турции есть о чём договариваться с Россией для выработки решения этой проблемы.