Это предсказывали многие, проводили опросы, предварительные голосования – и, наконец, свершилось. Первый тур выборов во Франции прошёл в минувшее воскресенье. С небольшим перевесом (около 1,5 %) выигрывает представитель Социалистической партии Франсуа Олланд.
Саркози не популярен практически с самого начала своего президентства. Он допустил довольно много ошибок, и именно поэтому даже его собственный электорат отвернулся от него. На его совести – развязывание войны в Ливии и потоки беженцев с африканского континента, жёсткая экономическая политика, скандалы вокруг собственной персоны с разводом и последующей женитьбой… Очень и очень многое из происходящего во Франции ставят ему в вину.
И в итоге – действующий президент Саркози стал первым в истории Пятой республики, кто проиграл первый тур выборов.
Олланд лидировал с момента начала компании, в середине марта его догнал Саркози, но после уравнивания эфирного времени он стал опять отставать. Лидер социалистов уверен в успехе, хотя и не исключает серьёзной политической борьбы на завершающем этапе.
«Сегодня я занял лучшую позицию для того, чтобы стать будущим президентом республики. Это акт доверия проекту, который я представил французам, чтобы восстановить нашу страну, обуздать финансы, вернуть экономический рост и рабочие места, способствовать продвижению ценностей республики и подготовить переход к другому типу энергетики», – заявил Олланд, выступая в городе Тюль после подведения предварительных итогов.
Как же удалось человеку, который до недавнего времени не занимал никаких важных постов, да и в своей партии тоже не был лидером, вырваться вперёд? Какие предвыборные обещания склонили на его сторону сердца избирателей?
При подготовке предвыборной программы явно были использованы американские наработки. Те же самые громогласные обещания, призывы к мечте, даже в качестве лозунга был выбран «Перемены сейчас».
Самым заметным стало обещание Олланда снизить зарплаты президенту и правительству на 30 %. Это очень хороший ход на фоне Саркози, который, победив на прошлых выборах, устроил своим сторонникам ужин в шикарном ресторане. Вообще расходы президента и правительства французы склонны излишне скрупулёзно подсчитывать и лишних не прощать.
Для примирения с капиталистами был придуман банковский ход – Олланд обязался первым делом разделить банковские операции по кредитованию и инвестированию, что вполне может оказаться эффективным для преодоления экономического кризиса.
Мало кто сомневался, что в речи политика-социалиста не прозвучит антикапиталистическая нота. Тем более что ситуация для подобных речей самая подходящая. Экономика Франции находится в состоянии рецессии, безработица практически достигла критического показателя (10 %), Standard & Poor’s понизило кредитный рейтинг страны… Обещания Олланда покончить с «привилегиями богатых», конечно, нашли отклик в душах многих французов.
«У моего главного противника нет имени, нет лица, нет партии, – говорил он. – Он никого не представляет, и всё же он правит. Мой противник – это финансовый мир».
Однако это были обещания, которых все ждали, ничего особенно нового они не принесли. Гораздо интереснее дело обстоит с вопросами относительно мигрантов и религий. Франция считает себя абсолютно светским государством. Именно поэтому многие религиозные законы она предпочитает игнорировать или секуляризировать.
Предыдущие президенты и правительства Франции вошли в её историю как люди, манипулирующие чувствами верующих.
Не столь давно в угоду светскости школьного образования был принят закон, который запрещал верующим публично исповедовать свою религию в образовательных учреждениях. В частности, любые внешние проявления веры учащегося попали под запрет. Конечно, это не относится только к мусульманам (скорее даже мусульманкам, которые не смогли учиться, нося хиджаб), под запрет также попали и массивные нательные кресты (которые носятся поверх одежды), и еврейские кипы, и некоторые другие «атрибуты». Но в большей степени это отразилось, конечно, на мусульманской общине, которая воспринимает законы религии более серьёзно, нежели любые светские установления. Но этот конфликтный шаг был сделан.
Дальнейшее далось уже проще. Следующим был запрет на совершение молитв в общественных местах, на улицах. Это тоже в первую очередь ударило по мусульманам. Не секрет, что на пятничную молитву, а тем более на праздничные, имеющиеся в городах Франции мечети просто не в состоянии вместить всех верующих. Да, конечно, совместная молитва мусульман может негативно отражаться на чувствах остальной части населения, но… в таком случае, перед тем как запрещать, наверно, просто стоило увеличить количество мечетей?
Недавний запрет на закрытие лица на улицах и в местах общественного пользования тоже ударил по мусульманкам, поскольку ношение вуалей в Европе давно уже не модно. Самое интересное, что самих мусульманок об их желании закрываться никто и не спросил, ведь многие из них надевают никаб не по принуждению мужей или родственников, а по своему личному решению.
И вот в свете войны в Ливии в Европу и непосредственно во Францию хлынул поток беженцев из Африки (в том числе и мусульман). Правые стали высказывать всё более и более жёсткие требования относительно существования переселенцев из третьих стран вплоть до возможности их обратного выдворения. И нашли много сторонников (так взлетел летом 2011 года рейтинг Марин Лё Пен, которая заняла очень жёсткую позицию по миграции).
Социалисты всегда придерживались более мягких позиций, однако, учитывая мнение общественности и желая притянуть к себе большее количество избирателей, они высказали следующее мнение. «У каждой страны есть своя душа, – говорил Олланд. – Душа Франции – это равенство». Причём равенство это понимается в сугубо утилитарных целях – быть равными не по свободе вероисповедания, а по внешним данным, поведению, стилю одежды… Он считает, что президент республики должен хранить верность идеям светского государства. Кажется, на словах он и не отказывается от духа толерантности, присущего социализму, но и соглашается с тем, что в современном обществе нет места религиозному сознанию, религиозным атрибутам и проявлениям.
В принципе, подобное заявление, видимо, должно привлечь в ряды Олланда довольно значительную часть французов, которые обеспокоены исламизацией страны. Его вполне могут поддержать избиратели, которые не против миграции как таковой, но их смущают внешние проявления религиозного культа и связанный с ними рост социальной напряжённости.
Во Франции идут выборы, но при такой постановке вопроса французским мусульманам вряд ли есть из чего выбирать. Предыдущий президент Саркози уже показал своё истинное лицо в отношении прав и свобод мусульман. Вероятный его преемник тоже не преминул напомнить об абсолютной светскости государства. Хотя, возможно, некоторая «левонаправленность» Олланда и позволит ему чуть лояльнее относиться к мусульманам и мигрантам. Что вовсе не исключает появления новых запретов на исповедание своей религии, дабы «приобщить мигрантов-мусульман к культуре светской Франции».
Чем закончится противостояние действующего президента Саркози и его оппонента Олланда – будет видно через две недели, но при любом раскладе мусульманское население Франции окажется в числе проигравших. Политики пока не учитывают мнение столь специфического электората и даже не пытаются «сыграть на его чувствах», предполагая решать его судьбу путём указов и постановлений, а не диалога.