Стихи об Исфахане

Исламский поэт и культуролог Джаннат Сергей Маркус предлагает новый цикл стихотворений, запечатлевших исторические сведения, впечатления от архитектурного произведения, размышления о судьбах людей, памятников искусства двух стран – России и Ирана. Традиция поэтического «прочтения архитектуры» в России развивалась в начале 20 века в стихах Максимилиана Волошина и Осипа Мандельштама. Это синтез искусствознания и поэзии, точных знаний и субъективных эмоций.

Мечеть Лутфулла – один из шедевров мировой архитектуры, памятник эпохи расцвета Ирана при династии Сефевидов в конце XVI — начале XVII в. В 1597 г. Исфахан был объявлен столицей государства Сефевидов: здесь разместилась резиденция шаха Аббаса I, численность населения быстро росла, в середине XVII в. в столице насчитывалось уже более 600 тысяч жителей. Началась реконструкция города с последующей застройкой его новыми зданиями, поражающими монументальностью и величием.

В центре – одна из самых красивых площадей мира - площадь Мейдане-Шах, на которой возведены здания, щедро украшенные поливной керамикой. В их числе – напротив  дворца Али-Капу - мечеть шейха Лотфоллы (Масджид-и-Шейх-Лотфолла), основанная в 1603 г., и Шахская мечеть (Масджид-и-Шах), которую начали строить в 1612 г. Они контрастируют и своими размерами и характером. Мечеть Лутфуллы – камерная, нередко именуемая «женской» (в неё женщины из дворца могли проходить незамеченными, по подземному переходу под площадью), у неё нет минарета, она встроена в четырёхэтажные торговые ряды, окоймляющие площадь – Большой базар. Использовалась мечеть для уединённых молитв шаха и его приближённых.

В период существования государства Сефевидов Исфахан стал не только средоточием иранского средневекового зодчества, но и крупным центром ковроткачества и производства великолепных изделий из керамики. При дворе шаха Аббаса I сформировалась исфаханская школа художественной миниатюры, которая была признана одной из лучших в мировом искусстве. И недаром сложилась поговорка в Средневековье, причём её повторяли далеко за пределами Ирана - «Половина мира в Исфахане!».

Поскольку, по сведениям враждебных современному Ирану военных аналитиков, близ Исфахана расположены объекты ядерной промышленности, окрестности города и, возможно, сам город является «вероятной целью» в случае бомбардировок иранских ядерных объектов.

Мечеть Лутфулла в Исфахане

1

Кто в нежность не верил – поверит,

Взойдя в колыбель из лазури:

Прозрачные райские двери

Откроют  прозрачные  гури.                                                                   

 

Скользить зорким глазом не смею:

Рассматривать купол – вращенье

Таких геометрий Вселенной,

Что разум угас в восхищенье:

 

Аллах дивно-женственным создал

Каркас  мирозданья живого.

Сколь щедро нам россыпью роздал

И камень, и краски, и слово!

 

Не бойся - запомни рисунок,

Скользящий лучами в мечети:

Здесь ангелы тихо на струнах

Играют, как птицы и дети.

 

2

Мечеть Лутфулла - колыбель тишины.

Шаги там преступны - если слышны.

Так же немыслимо глупы и странны

Возгласы чаек - над океаном.

 

Что прокричать ты успеешь, песчинка,

Ты, человек – мимолётна пылинка…

Брось же стонать и вымаливать чудо. 

Здесь в глубине – ты встречаешься с Другом.

3

Там, за фонтанами, в ряду торговых лавок,

Стоит мечеть от шейха Лутфуллы.

Уж там не слышно стука молоточков,

Которыми ремёсла Исфахана

Вознесены, как перлы мастерства,

Средь знатоков персидского искусства.

Шум торговли

Не потревожит здесь – молитва света

Подхватит всякого, кто перейдёт порог,

Отбросит всякого, кто тут святым не станет…

 

4

            «Половина мира в Исфахане» - говорили в Средневековье.

Вот они сидят вкруг дастархана,

Чаем белым пиалы свои наполнив:

Переписчики арийских свитков

Знают  также алгебру Корана,

Изучают скрытое движенье,

Звёзд незримых зримое значенье…

Рядом с ними мастер-архитектор

Из числа приближенных к Аллаху.

Ничего учёным он не скажет, ни полслова –

Но в мечети алгебру созвездий

Сочетает с праздником звучанья

Мирового звёздного круженья

Так, как будто ангелы танцуют… 

«Половина мира в Исфахане» -

Говорили на Востоке люди.

Остальное – в небесах осталось,

Путь туда указан Лутфуллою.

 

5

Площадь Накш-е Джахан - "Карта мира"

 

Средь «Карты» поставлена «Мира»

Мозаика глины с песком –

Детская смесь лазури

С небесною синью-огнём.

 

Кто в бесконечность столь смело

Закинул познания сеть,

Наверно, не будет пределов

И страхов - нигде не иметь!

 

Опустишься здесь на колени,

Свершая средь Мира салят:

На плечи польются тени -

Прохладных Садов аромат.

 

6

                   О Навои, перечеркни слова,

                    В которых нет дыханья Божества!

                                                     Алишер Навои

Как над Нью-Йорком ввысь взнеслась звезда

И дева с факелом сжигает небеса!

Там мегаполис трудится, в поту с утра.

Куда ж он мчится, растеряв слова? 

Сотри и вычеркни, его азарт - тщета,

В котором нет дыханья Божества!

 

Путь в Исфахан – к мечети Лутфулла.

Царит здесь свет и Божья тишина.

7

              Русский купец Федот Котов посетил Исфахан в 1624 году

«Исфахан стоит как бы в ущелье, между гор высоких», видных Солнцу –

Так писал купец, посланник русский, удивляясь щедростям Востока.

Как же нам занятны ваши речи, сладки дастарханов многоцветья,

Дивных персиянок тайны чутки, муэдзинов благостное пенье…

Русь и Персия – зеркально оборотны – и красавицами и стихами,

Где б нашли мы ближе зовов чудных, если б не было столь разниц между нами!

Там, на площади у шаха в Исфахане – есть мечеть, зовома Лутфуллою.

А у нас на площади на Красной – тоже к Солнцу – цветом возрастает

Многоглавое, с шатром посередине – чудо, что Василием Блаженным

С века осемнадцата зовётся… Тоже райским птицам там раздолье… 

 

Свеча на мосту

Мост Хаджу в Исфахане

Одним из шедевров архитектуры Ирана, связанной с водой, считается мост Хаджу в Исфахане. Этот мост славится неповторимой архитектурой и прекрасными керамическими украшениями. Он сначала предназначался в качестве дамбы на реке Заянде-руд и на отдельных отрезках носил названия «Поле шахи» (Царский мост), «Баба Рукнаддин» и «Хасанабад». Впоследствии мост был назван Хаджу в честь одного из вельмож Сефевидского двора.

Строительство моста началось в 1650 г. по приказу шаха Аббаса Второго. Говорят, что новый мост возводился на опорах старого моста. Мост Хаджу имеет в длину 132 и в ширину 12 метров, возвышается над нижним уровнем галереи на 10 метров. Опоры расположены на расстоянии двух метров.

В мосту Хаджу 21 створ различной ширины. Опоры моста изготовлены из обтесанного камня, галереи из кирпича. В срединной части проход воды может перекрываться деревянной дамбой.

Мост Хаджу имел несколько предназначений: для переправы через реку, прогулки по галереям и получения наслаждения от видов, перекрытия реки и сохранения воды для жарких и засушливых времен, создания чисто эстетической красоты и монументального сооружения.

 

Мост Хаджу имеет четыре этажа, состоит из 51 большого и малого павильона. В средней части сооружено специальное красивое здание, которое предназначалось для отдыха царской семьи и придворных, украшенное настенными рисунками и узорами из керамики.

По обеим сторонам моста установлены две статуи в виде больших львов, которые придает величие каменной лестнице, проходящей между ними. В срединной части моста существует еще одна лестница, которая позволяет спускаться на нижние этажи.

Территория, прилегающая к мосту Хаджу, весной и летом, особенно в выходные дни и вечера уикенда превращается в место отдыха местных жителей и посещения туристов. Это прекрасное место отдыха создана благодаря специальным градостроительным проектам и озеленению прилегающей к мосту территорию.

В книге «Аббаснама» Мухаммад-Тахира Вахида Казвини приводится пространное описание моста Хаджу и праздничных церемоний, которые проводятся в этом месте. Между опорами моста имеются широкие галереи, с которых отлично просматривается окружающая территория. Архитекторы моста спроектировали образ свечи, символизирующей собой свет человеческого знания, который виден с определенного угла зрения. Свеча просматривается с четырех углов по обеим сторонам моста. Словно пространство между двумя пролетами моста освещается одной свечой.

 

1

И Тауэр, и Голден-бридж, и Вздохи

В Венеции – прекрасные, земные

Мосты для путников, влюблённых и зевак.

Но по Мосту Сират - по краю хрупкой нити –

Пройдёшь ли ты в последнюю минуту,

Душа моя, над пламенем и стоном,

Подобная скользящему лучу?

Так думаешь, забвенно глядя в воду,

Где изразцовый отблеск растворяет

Невидимую тайную свечу.

                                               Она звездою

Зависла посредине – солнце ночью! –

Так повелел властитель Сефевидов,

Так указал надир Аббас Второй.

Все знанья тайные и явные весомо

К мосту Хаджу в срединном Исфахане

Приливно льнут, волнами обвивая,

Как гурии – блаженствуй и познай…

 

2

Будь осторожнее, к воде спускаясь – тут так скользко!

И мудростью своей не обольстись – здесь так темно.

Под мост Хаджу проваливались шейхи - было скользко!

Мнишь дервишем себя – тогда ныряй на дно.

 

Сюда приходят вслед магрибу – ищут встречи.

Лови скорей вечерний след – богат закат!

За грань зеркальных вод проход не обеспечен,

Пока ты солнцу явному не станешь – брат.

 

А ты стремился в зазеркалье странствий,

И в сокровенность тайн мечтами улетал.

Остановись, мгновенный – в миге царствуй -

В тебе самом есть Вечного кристалл.

 

3

Перс-архитектор

                            …когда-нибудь и я из тяжести недоброй

                            Прекрасное создам…

                                         Осип Мандельштам, Нотр-Дам

Он – волхв и чародей и звездочёт – твой мастер.

Он музыке и цифрам знает вес.

Свечу среди моста зажёг он втайне – мастер!

На дно созвездий запустил отвес.

 

И вот теперь я только понимаю,

Что, «тяжести недоброй» вопреки,

Прекрасное создавший – поднимает

Небесный жемчуг – как бы с дна реки.

 

И нет материи, безгласной и незрящей,

И звуков нет без мысли и псалма.

Ищи свой камень в мраморе иль в яшме –

Природа в преизбытке и полна.

4

Хварна

Здесь нынче кормят белых голубей -

Они же в небо чёрное взлетают.

Картины проще нет и зова нет ясней:

Медлительно Иран свечою тает,

Столетьями нам вольно рассыпая

Зерно и хварну благодатных дней.

Здесь ночью кормят белых голубей…

5

Моления противоречий

Пройти под арками персидского моста,

Как в лабиринтах гулкого колодца,

Где на циновках кто-то мудро спит,

А рядом – утомлённые кальяном,

А тут внизу – видны чешуйки рыбы,

И красный глаз её, и жадная улыбка:

Когда бы знать, как убежать за ней,

В звон изразцов и в роскошь Исфахана?

Как с колокольчиком, уздечками звеня,

Бежать бы с лошадьми, да в свите шаха!

О время, ты воротишься назад? –

Тебя молю – верни нас к Сефевидам!

….

И там я спрячусь в келье у моста,

Близ лабиринта времени и знанья,

Засну, как дервиш, у речной воды,

Чтоб углядеть в волнах движенье духов:

Они меня мгновенно усыпят,

Нашепчут лишнего: миражи всё, миражи!

И буду я тревожно время ждать,

Чтоб вырасти до нового столетья.

Зачем нам век дан: бремя или счастье,

Сад наслаждений ранних, испытаний зной -

Кто скажет?

6

Песня реке Заянде-руд

Эта река столь полноводна, что её название трансформировалось из Заррин-руд (Золотая река) и Зенде-руд (Живая река) - в Заянде-руд (Родящая река).

Скажи, река, родящая, живая – ты вновь полна?

Спустись ко мне, до тьмы предела – где глубина.

 

Из века в век, в тебя вникая, растут мосты,

И каждый здесь встречает счастье – как я и ты.

 

Со дна незримого, из мрака шахского взойдёт звезда,

Из плена горького, от зла и ревности спасёт она.

 

О золото живого Солнышка, пей блеск воды,

Смывая грязное, ликуй и балуйся – как я и ты!

 

7

Градостроительный этюд

И всё же город не развёрнут вдоль реки,

Как мой любимый Кремль московский,

И крепость на Великой – Кром наш псковский.

Почти что каждый город русский – вдоль реки…

 

А почему? - Закрыться от пустынь,

Упрятать женщин, старцев – вот задача.

Не спрячешь жизнь во двор - настигнет неудача.

Так думали строители твердынь.

 

Иран, Иран! Твои засовы крепки,

От зноя солнца прячешь нежный ум,

В тень кипарисов – нежное лукум,

И воду на полях - мостов объятьем цепким.

 

И всё ж мне жаль, что Исфахан с рекой

Так боязливо строг и не полощет крылья, 

Как Кремль московский, льющий изобильно

Небесный облик свой, умноженный водой.

8

Львы у моста Хаджу

При входе львы, как стражники, стоят.

Сегодня их туристы нежно треплют.

Они, надменные, в ответ нам промолчат,

Но в Книгу ярости запишут – мы ж ответим

 

За эту фамильярность в День Суда:

Какое право смеем прикасаться

Священного хранителя Моста!

Туризма блажь – изнанка святотатства.

9

Дабы так плавно и в меру воды пришли к полям,

Здесь сведены воедино – и мост, и дамба, и храм.

Храм тут почти невидим – о чём намекает свеча.

Рычаг повернул немного – и поле вскипит уж, урча.

А сверху потоки людские проходят, смеются, галдят,

Но тут же дворец для шаха, где фрески на стенах спят.

Они притворились на время, как будто всегда молчат –

Но мы-то с тобою знаем, о чём они нам говорят.

Они преисполнены страсти нежных Фархад и Ширин:

Никто не бывает несчастен, ведь Бог никогда не один!

Вселенная, тесная с виду, полна тьмы созведий и слёз –

Но это кружение, танец влюблённых друг в друга звёзд!

 

10

Пора петь хвалу электричеству:

Ночная подсветка – вот чудо!

Этим сияньем величественно

Мост засиял изумрудно.

 

Это не снилось поэтам,                               

Даже таким, как Хайяму.

Если б увидел он это –

Точно, свалился бы в яму.

 

Каждый из нас – горшечник,

Каждый при этом и глина.

Сегодня зажгусь я свечкой –

Завтра исчезну, сгину.

 

Какое сиянье величественно

В тебе, человек, под спудом?  

Пора петь хвалу электричеству:

Ночная подсветка – вот чудо!

Оба цикла стихов («Мечеть Лутфулла в Исфахане» и «Свеча на мосту. Мост Хаджу в Исфахане») написаны в подмосковной деревне Сабурово в феврале 2011 года